Тема: Схема электрических соединений ЭСУД ЕВРО-4 МЕ17.9.7 LADA с двигателем 21214 21214-1411020-50

Театр прошлого за всю его историю не знает другого такого всеобъемлющего художника сцены, как Станиславский, талант которого проявлялся бы с такой силой и равным блеском в различных областях многосложного сценического искусства. Нет такой схемы электрических соединений ЭСУД ЕВРО-4 МЕ17.9.7 LADA с двигателем 21214 21214-1411020-50, такого уголка в искусстве театра нового века, куда бы не проникла его преобразующая творческая энергия, где бы не сказалась его смелая новаторская схема электрических соединений ЭСУД ЕВРО-4 МЕ17.9.7 LADA с двигателем 21214 21214-1411020-50. Станиславский был на редкость многосторонним художником. Он начал свою театральную схему электрических соединений ЭСУД ЕВРО-4 МЕ17.9.7 LADA с двигателем 21214 21214-1411020-50 в схеме электрических соединений ЭСУД ЕВРО-4 МЕ17.9.7 LADA с двигателем 21214 21214-1411020-50 актеров-любителей, заполнявших многочисленные клубные сцены Москвы 80?х годов, и очень быстро вырос на глазах у современников в «первоклассного артиста», в «самого талантливого актера в России», - как писал о нем журнал «Жизнь» в 1901 году. В пору своего творческого расцвета Станиславский знал триумфы, достающиеся только на долго немногих актеров, властителей дум своего времени, актеров-художников, оставивших глубокий след в сознании своих современников. «Великим артистом» назвала его Ермолова после Штокмана. Нужно помнить аскетическую сдержанность Ермоловой на похвалы и пышные эпитеты, чтобы оценить значение ее слов по адресу Станиславского. К тому же Ермолова принадлежала к поколению артистов, завершавших в ту пору свой сценический путь. Она стояла в стороне от новых течений, определившихся тогда в литературе и в театре. Как известно, ей было чуждо творчество Чехова, а именно «чеховское», как мы увидим в дальнейшем, было родственно таланту Станиславского. Высоко ценил Станиславского-актера другой его знаменитый современник, Макс Рейнхардт, вошедший в историю театрального искусства как реформатор современного немецкого театра. По силе актерского таланта он ставил Станиславского рядом с великой Дузе. «Никто после Дузе, - писал он в своей статье 1921 года, - не давал мне такой сложной гаммы настроений, как этот мастер выразительного слова, этот волшебник незримых переживаний». Почти теми же словами отзывался о Станиславском-актере и Гордон Крэг - признанный тогда глава условного, символистского театра, восхищавшийся его Астровым и Штокманом и говоривший, что «более человеческой игры трудно было бы отыскать». Оба они - особенно Гордон Крэг - не принадлежали к числу единомышленников Станиславского в искусстве. Но и они не могли уйти из-под магической власти его сценических созданий независимо от своих внутритеатральных позиций и эстетических пристрастий. Еще более значительной представлялась для современников деятельность Станиславского как режиссера. Начиная с 1891 года, с его новаторских постановок в Обществе искусства и литературы, его режиссерская работа становится в центре внимания критики и театральной общественности.